Поражающий фактор. Те, кто выжил - Страница 63

— То есть, тот уникальный фонарь, размером превышающий территорию Таджикистана, и светимостью за сто люменов, поставила нежная литовская девушка? И после этого герой-любовник еще мог кого-то насиловать?

— Насколько я понял, не мог. Иначе нежная литовская девушка еще и отломила бы соответствующий орган. Но не судьба...

— Прошу пардону. Польше хватило бы и одной Лаймы.

Останавливаю болтологию. Увлеклись ребята.

— Давайте к делу. Сначала позвольте Вам представить Давида Лернера, гражданина республики Израиль, а в прошлом потомственного жмеринца. И самого крутого горного туриста в мире.

— Что такое «жмеринец»? — вопрошает Малыш.

— Таки это житель славного города Жмеринка, а не какого-нибудь занюханного Бердичева.

— А чем так плох Бердичев? — заинтересовался Бахреддин.

— Нет, ну вы мне скажите, шо такого может быть хорошего в городе, который построен на реке Гнилопять?

Всё-таки Давид — человечище! С момента, когда узнал о Войне, прошло четыре часа. У него хватает сил шутить. По виду ни за что не догадаешься, что творится внутри. Вся семья жила в Израиле. Жена, дети, внуки... Вся! Никаких шансов! А ведь для еврея семья — это всё. Весь мир... Давид убит, уничтожен, взорван всеми мегатоннами, пришедшимися на его Беер-Шиву. Но общается, улыбается, шутит... Однако, приходится призывать к порядку.

— Парни, оставьте в покое славные украинские города! Кроме Давида есть еще три новых лица. Эрнст Гурамович Хенциани, для своих Эдик. Он не тбилисец, как вы подумали, а москвич, так же, как и Алик с такой редкой фамилией Иванов. А Юрис Озолиньш из Риги. Ребята только сегодня спустились и не совсем в курсе наших дел, но люди знающие, потому я решил пригласить их на совет.

С представлением всё. Теперь слушаем результаты сегодняшних мероприятий. Сам и начну. Сарваду мы вывезли. Всё, что было отобрано, плюс я добавил сегодня учебники и памперсы.

— Витя, про учебники я всё понял, — это Малыш, — а зачем нам памперсы?

— Стас, ты не знаешь, зачем нужны памперсы? — снова язвит Олег. — Чтобы учить детей, сперва их надо нарожать. Прынц уже докладывал про чьи-то матримониальные планы. По секрету и громким шепотом.

— В целом верно. В последней машине было место, вот и докидали. Памперсами и женскими прокладками. Тоже пригодятся.

— Блин, мы, оказывается, сегодня за бабские прокладки воевали... — ворчит Малыш.

— Воевали не мы, а Лайма, — с самым серьезным видом уточняет Олег. — Мы драпали... А девушка свои прокладки вполне заслужила.

— Не драпали, а осуществляли стратегический отход! — с абсолютно серьезным видом поправляет Малыш. Все снова начинают ржать.

— Пишу приказ по личному составу — заявляет Потап. — За героизм и мужество, проявленное в боях, наградить Лайму Буткете тремя пачками именных прокладок!

— Давайте орден учредим. Первая официальная награда Высокогорной Фанской Республики — Орден Прокладки! А Лайма — первый кавалер!

Настроение у народа категорически нерабочее. Пытаюсь перевести разговор в конструктивное русло:

— Принимается. А теперь продолжу. Пасруд практически разобран. За завтрашний день вывезем. Всё готово к имитации пожара.

— Что означает «имитация пожара»? — интересуется Эдик, — Не сталкивался с подобным в своей практике.

— Спалим всё, что нам не нужно. Чтобы у кишлака был вид сожженного Ахмадовым. А выше рванем дорогу. И пусть Бодхани ищет, кто прибил его брата, хоть до посинения. Девчонки в лагере разгребают завалы, но работы там еще...

— Какие завалы?

— Всё, что привезли снизу. Горы барахла. Раскладывают, сортируют и складируют. Всё женское население трудоустроено не навсегда, но надолго. С лагерем всё. Валера, давай по Артучу.

— А что Артуч?! — вскакивает иркутчанин, — Почти закончили разборку лагеря. Часа на два работы осталось. Завтра с утра таскать надо. Люди нужны!

— Отправим тебе тех, кто в Сарваде работал. Может, еще с Пасруда кого снимем.

— Ишак будет. — вставляет Али. — Аксакал сказал, тридцат ишак даст. У нас пять ишак есть.

— Ну, и ладненько, — Валера садится.

— Володь!

Потап поднимается, обводит всех взглядом.

— Первое. По разведке. Возле Ери дорога перекрыта блокпостами пенджикентцев. Стрелять не стреляют, но и на контакт не идут. Скорее всего, Ахмадов в них упрется и не полезет. Нам они пока бесполезны. Второе...

— Минуточку! — останавливает майора Давид. — Я слышал, что Артуч входит в зону наших интересов. По-моему, спуск оттуда идет на территорию пенджикентцев.

Вот черт! А ведь он прав! Вроде и помнили, а...

— Думаю, пока мы ведем работы в Артуче, надо выставить там охрану. Володь, прикинь, что можно сделать.

— Хорошо. Прикинем. Второе. Ахмадов вышел, как минимум в Айни. Вообще, получилось хреново. Если бы не Лайма, вели бы сейчас бои всеми наличными силами. А так джигиты рванули искать Стаса в Айни, а потом до ночи гоняли туда-сюда. Если честно, не совсем понимаю, почему они к нам так и не сунулись. Есть только одно предположение. Когда мы ехали назад с разведки, уже с этой стороны Айни, на склонах блеснуло что-то. Рахматулло сказал, что там рудник. Решили съездить. И обломились.

— В смысле?

— В прямом. Метров сто проехали — перед колесами пуля фонтанчик из пыли выбивает. Остановились, пешком пошли вдвоем. Автоматы за спиной. Тряпка белая. Опять пуля перед ногами. И грамотный мужик стрелял, клал куда хотел. В общем, решили не навязываться. Серьезная банда там не поместится, а крестьянская самооборона... — майор устало машет рукой.

Чего это Алик так подобрался?