Поражающий фактор. Те, кто выжил - Страница 5

Строю такое предложение явно понравилось, и его откомментировали сдержанным смешком.

— Не, нельзя в печень. — Понемногу начал приводить дыхание в порядок Михайлов, согнувшись в три погибели. — Но майор орал, чтобы как можно быстрее. Я дословно и передал.

— Передаст, вы, батенька. — Сплюнул в изрытый десятками ног песок. — Вертайся в зад, гонец наш сизокрылый, и передай, раз так у тебя отлично получается, что старший сержант Урусов сейчас будет. Минут через -дцать. Или раньше.

И обернувшись к строю, неожиданно заорал:

— Защитный костюм одеть! Газы! — и вдогонку, не предусмотреное никакими Уставами. — Бегом, бандерлоги, фосген ждать не будет!

Взвод, предусмотрительно отшагнув друг от друга на пару шагов, отработанно зашуршал резиной ОЗК, чуть слышно матеря Урусова, Пчелинцева, и прочих изобретателей средневековых пыток.

— Все слышу! Кто речь фильтровать не будет — на «трешку» сейчас побежит. Ускоряемся!

Зам командира взвода одобрительно наблюдал за бойцами. А ведь молодцы, что и говорить. Второй месяц службы у половины, а особо уже не выделяются. И, относительно укладываются в нормативы. Но побегать все равно придется. Потом. Ибо свята память о капитане Вергелесе, не к ночи помянутому. И о Богами забытом Оршанце. Который, пограничная учебка.

— Я к комбату. Соловьев за меня. Москвич, понял?

— Хртф! — Хрюкнул сквозь мембраны противогаза один из бойцов с правого фланга. Одетые по «4б», солдаты были похожи как близнецы, отличаясь друг от друга разве что ростом. Ну и некоторыми мелочами, типа разнобоя шпеньков на ОЗК, различия беретов и всего остального, так заметного опытному взгляду старого сверхсрочника.

— Взвод, отбой! — Скомандовал Урусов. — Саш, как отдышатся — еще разок прогони.

Командир второго отделения содрал противогаз, с видимым наслаждением вдохнул свежего воздуха, не воняющего резиной. Вытер рукавом пот с лица.

— Тык точно, старшой. Усе будет в норме.

Урусов кивнул, и порысил в батальон. Дружеские отношения с комбатом, затащившем тебя в бригаду — замечательная. Но, если Пчелинцев требует срочно, не стоит слишком затягивать.

* * *

— Здравия! — Толкнул дверь комбатовского кабинета Урусов.

— И тебе не хворать, морда махновская. — Оторвался от кучи бумаг майор Пчелинцев, и встал во весь рост, в очередной раз чуть не смахнув плечом книжную полку, чем опять вызвал у Андрея приступ комплекса неполноценности. Ну не мог сержант представить себе, как такие люди из мамки вылезать умудряются. Человек-гора, блин.

Урусов пожал протянутую ладонь.

— Как оно? — Снова уронил себя на жалобно скрипнувший стул комбат.

— Лучше всех. Слоны «химию» отрабатывают. Соловей за старшего.

— Справляется?

— Куда он, нафиг, денется с подводной лодки, особливо, если форточку закрыть. Справляется. Даже не верится, что из Москвы.

— Ну, чего у тебя не отнять, так это чутья на людей.

— Отставить словоблудие, товарищ майор. — Урусов присел на продавленное кресло, стоящее в углу. — Зачем вызывал так срочно? И вообще, мировая наука давно мобилки выдумала.

— «Мобилки выдумала» ему наука мировая. И британские ученые. А ты звонить давно пробовал? — Ответил майор, откинувшись на спинку. — Думаешь, начальство глупее тебя?

— Вообще-то думаю. — Согласился с командиром Андрей. Но за телефоном в карман куртки полез.

— Готишно-то, как... — сказал Урусов через пару минут борьбы с иностранной техникой. — У всех?

— Ага. Часа три уже. С самого утра, получается. Если не раньше. Куда дозвониться — проще докричаться. «Дальняя связь» еще пашет, а «сотовая» — в режиме мозаики. А до кучи — Интернет сдох по всей части, и по «дуроскопу» только местное показывают. А на жидов кто-то что-то уронил большое и громкое.

— А...

— Вот тебе и ага. Округ тоже молчит. Так что, на сегодня свободен. Хватай «шестьдесят шестого» с водилой, и рви в Новосиб. Влада дома?

— Ну да. И Димка что-то приболел. Решили дома оставить, ну их в пень те ясли.

— Вообще чудесно. Грузи апельсины бочками, и возвращайтесь. К Аньке моей тоже заскочи, предупреди. Пусть собирается, пока ты туда-сюда. А на обратке заберешь. С меня пузырь. Кунг большой, все поместятся. Потом — в городок. Ко мне, на служебную. Я на стрельбы после обеда. Все понял?

— Как иначе, Шмель. Только одного не пойму — так серьезно все? — отбросив остатки субординации спросил Урусов.

— Седьмой, я две войны прошел. — Майор неожиданно поменялся в лице, став похожим на статую. — От и до. Мне не веришь, поверь жопной чуйке. Пусть бабы лучше под боком пересидят. Надежнее будет.

Таджикистан, Фанские горы, подъем на пер Чимтарга

Олег Юринов

Новички в горах — сплошная головная боль. Ничего не знают, ничего не умеют, но всё время ищут приключений на собственную задницу. И находят. Регулярно и постоянно. Бедный же руководитель вынужден из этой задницы их вытаскивать, а потом еще и последствия нейтрализовывать. Хуже только «значки». Эти уже отсидели смену в лагере, сходили на одну простейшую вершину. И теперь всерьез думают, что стали крутыми альпинистами. Нет, не крутыми. Крутейшими! А знаний у них... с одной вершины, то есть, как у новичков! У нас даже поговорка есть: «самый страшный зверь в горах — «значок»: всё знает, ничего не умеет».

«Перворазники» немного лучше — гонору меньше. Они, конечно, разные. Самые приличные — те, которых сам к походу готовил. Это просто приятный вариант. Самых одиозных выгнал, остальных подучил, потренировал, по лесам и скалам погонял на полигонах родного края. Знаниями напичкал, навыки минимальные вдолбил. А главное — изучил немного, знаешь, что от кого ожидать.