Поражающий фактор. Те, кто выжил - Страница 12

— Влад, хватай жопу в горсть и прячься. Гроза семнадцать!

Пчелинцев уронил телефон мимо кармана и закрыл глаза. Влад умный мужик. И помнит кодовую таблицу 56-года, ту самую, что висела на стене учебного класса в Новосибирском Высшем Командном... Теперь оставалось только ждать. И гнать батальон как можно быстрее. Опомнившись, толкнул водителя в плечо.

— Газуй! — До полигона с километр осталось. Пять минут на машине, от силы. Проводная связь есть. ТА-57 из всех помех признает только перебитый кабель. На бригаду проще получится выйти с КПП, чем возвращаться.

А где-то, на самом краю сознания, сидела кусачая заноза: догадается Урусов, что в расположение лучше не соваться или нет? И не пошлет ли его Анька, подумав про глупую шутку?..

Таджикистан, Фанские горы, озеро Пиала

Санечка

— Деда, я устала... Нозки не идут... пить хочу...

— Давай до Пиалы дойдем и отдохнем. Помнишь озеро такое фиолетовое? Потерпишь до него?

— Холосо... Падем... Скаску ласскаси...

— Ну, слушай. Жили-были...

Окрестности Новосибирска, Толмачевское шоссе

Андрей Урусов (Седьмой)

Люди все же что-то начали понимать. Или новости дошли, или интуиция сработала. Толмачевское шоссе забито еще не было, но все предпосылки имелись. Поток шел намного плотнее, чем несколько часов назад. И время, вроде бы не то, рано еще расползаться после работы ...

Ефрейтор сосредоточенно вертел баранку, стараясь протиснуться в любую щель потока. Седьмого начало колотить крупной дрожью.

— Андрей, плохо? — погладила по плечу Влада.

— Неа, Солнышка, хорошо все. Просто...

— «Просто» — по-молдавски — гандон! — выдала сквозь зубы Анна. Урусов все же смог себя пересилить, и вытащил ее из квартиры, не обращая внимания на вопли о «ненакрашенности» и «неготовности». И сейчас все сильнее и сильнее жалел об этом.

— Аня, не нагнетай. — Посоветовала Влада. — И без тебя тошно.

— Пить надо меньше! Тошнить и не будет — Вскинулась майорская жена.

Андрей перегнулся через Владу, наклонился к Анне поближе. И неожиданно рявкнул ей в лицо:

— Заткнись. Влада не пьет. Вообще. Чем недовольна — Шмелю расскажешь. А пока — рот закрыла. И не скули. Ведь времени не пожалею, достану коня нашего шахматного из кунга, и тебя там закрою. И отопитель включу, чтобы угорела к херам и больше при детях нехорошие слова не говорила.

Ошарашенная Анна вжалась поглубже в кресло, пытаясь отодвинуться от слетевшего с катушек сержанта.

— Не ссыте, Анна Евгеньевна. — Сказал Герман, не отрываясь от дороги. — Мне он вообще, обещал из кабины выкинуть, и ничего. Андрей Михайлович у нас добрый.

— Как собака. — Сел обратно Урусов. — Ванек, тормозни на секунду. Мне в кунг надо.

Когда за старшим сержантом хлопнула дверь, Анна все же сумела, преодолев шок спросить: — Влада, ты как с ним живешь?! Он же на всю голову больной!!!

— Думаешь, я лучше? — улыбнулась Урусова. — Он вообще-то хороший.

— Когда спит зубами к стенке. Хохол чокнутый. — Вмешался в женский разговор водитель. — Его в бригаде все так и зовут! Зуб даю.

— Вань, язык придержи. А то мне ведь и Андрея не надо. Сама глазоньки блудливые вышкарябаю! — ласково улыбнувшись, пообещала Урусова.

— Злые вы... — ответил на угрозу Герман.

— Держи! — Просунул в кабину приклад карабина Седьмой. И запрыгнул сам. — Поехали, Вань, поехали.

— А это зачем? — спросила Влада, передавая оружие обратно.

— Шоб було. — коротко ответил Урусов и вбил ладонью магазин. Со звонким лязгом взвел затвор и поставил «тигра» в ноги, прислонив стволом к стойке кабины. — Толпа там подозрительная шибко. Ванька, будь готов уйти в пахоту.

— Всегда готов. — Отозвался ефрейтор. — Прямо как юный пионер.

— Вот и замурчательно, внучок ты Иллича мой!

— То про октябрят говорили.

— А не один ли хрен, в принципе?

— Тоже верно...

«Шишига», не сбавляя скорости, подъехала к перекрестку. Нужная дорога была заблокирована перевернутой фурой-длинномером, возле которой толпилась с десяток «пацанчиков». И начинала формироваться качественная такая пробка, машин на сорок.

Герман погудел клаксоном. На армейский грузовик с неудовольствием начали оглядываться. Но к краю сдвигались, оставляя узкую тропинку — только протиснуться.

— Влада, малого в ноги. Сами туда же по свистку. — сказал Урусов, нервно поглаживая приклад. — Очень мне ребятки эти не нравятся. Ванек, ключ на старт. Наверное, сейчас будет махач. А семерых нету, чтобы меня держали...

— Че гудишь, борзый самый? — проорал со стороны Германа подошедший вплотную «пацанчик»: Барсетка, кожаный жилет, наглая отожранная харя... Если бы в кабине не сидело две женщины и сын, Урусов может даже нашел бы этого кадра смешным. — Не видишь, гайцев ждем. Мы ждем, и вы ждите!

— Номера не различаешь? — высунулся в полуоткрытое окно ефрейтор. — Или с армейцами проблем хочешь?

— Че?! — непонимающе захлопал глазами «бык». — Это у тебя сейчас проблемы будут, лошара! — и заорал своим — Пацаны, тут служивые в корень оборзели!

— Бабы — вниз. Ванька — газуй. — Флегматично сказал Урусов. И высунулся по пояс из окна. С «тигром» в руках. Гражданский клон «Драгуновки» два раза выплюнул коротенький язычок пламени.

«Быки» тренированно попадали на дорогу, прикрывая затылки скрещенными руками.

— Вспышка со всех сторон. — Прокомментировал залегание «пацанов» Герман и придавил педаль. Грузовик, натужно порыкивая двигателем, пробрался по обочине, пропахав бампером внушительную борозду по борту шикарного «лексуса».